Шац: «Мне нравится, как Виллаш-Боаш троллит наш чемпионат»

Шац Зенит (Фото: ФК "Зенит")

— Часто удавалось выбраться на «Зенит» в первой половине сезона?

— В этом году со стадиона посмотрел один или два матча — не совпадаем по графикам.

— Был момент, когда болели за команду больше всего?

— 2007–2008 год. Тогда все сказочно складывалось. Деньги «Газпрома» уже были, но ощущения, что они могут дать результат, — нет. И тут все получилось: борьба за золото, матч в Раменском, история 2008 года. И моя поездка в Манчестер.

— Победу в Кубке УЕФА праздновали вместе с командой?

— Да, меня допустили, но большого банкета не было. Помню только ощущение нереальности происходящего, стихийный круглый стол, за которым сидело полкоманды, многие с женами. И рядом стоял сам кубок УЕФА, а с ним двое полицейских. До шести утра они наблюдали за нами с британской невозмутимостью, но думаю, что в душе им было страшно.

— С кем из сегодняшнего «Зенита» можете пообщаться?

— Моим любимцем остается Константин Зырянов, я считаю, что он — образец спортсмена. Импонирует Саша Кержаков. Хотя они оба уже не совсем «Зенит». Олег Шатов очень вдумчивый, профессиональный. Но мы встречаемся только на командных праздниках в конце чемпионата, и это наш сезонный лимит. А вот с Владиславом Радимовым я общаюсь регулярно.

— Как у него дела?

— Команда стоит на вылет из ФНЛ, но он достойно ведет себя в ситуации, в которую пришел не столько по своей вине, сколько по стечению обстоятельств. Не буду обсуждать, скажу только, что Влад очень рад своей работе, авторитетен среди игроков и вообще растет в большого тренера. И сейчас он проходит эпизод, который важен для роста.

— Как вы отнеслись к переходу Артема Дзюбы?

— Резко отрицательно. Понимаю, что невыгодно выгляжу в свете его игры. Но я изначально не верил, думал, что все слухи. Это ведь наложилось на уход Аршавина и опалу Кержакова. И для меня приход Дзюбы был как плевок. Тем более что истории с Андреем и Александром до сих пор вне моего ленинградского понимания футбола. Но что касается Дзюбы — признаю, был неправ. Превращение Дзюбы в Фалькао до сих пор ничем не объяснимо, не знаю, что произошло, но от души поздравляю его, это круто.

— Виллаш-Боаша называют ржавым. Вам он нравится?

— В моих взглядах на него произошла эволюция. Я думаю, Андре изменился и вырос в «Зените». Он повзрослел. И мне нравится, как он работает с командой в последнее время и как троллит наш чемпионат и руководство. Это замечательно, смело и вызывает уважение, потому что с какого-то момента мы перестали говорить вещи, которые давно понимаем. Мы начинали относиться к ним так: «А, ну, ладно». А Боаш видит это своим беспристрастным взглядом и говорит правду. Он никем не ангажирован, ему все равно, потому что он уходит через полгода. А я люблю людей, которые говорят правду.

— У вас нет ощущения, что за девять лет «Газпром» так и не достиг в «Зените» того, что хотел?

— Четыре чемпионства, два еврокубка — неплохие достижения. Провалом назвать это нельзя, но и качественного превращения денег в победы тоже не увидели. Правда, с учетом особенностей системы управления спортом в нашей стране ожидать это было бы странным. В этом смысле процент того, что мы имеет в «Зените», — неплохой. Но очевидно, что мы не стали командой, которая штампует четвертьфиналы Лиги чемпионов.

— На какие крупные матчи, кроме финала Кубка УЕФА, вы ездили?

— Собирался в Бразилию на чемпионат мира, но заболел и поездка накрылась. Так и не побывал на ЧМ. Евро у меня было несколько: посетил все, начиная с португальского. А самый яркий матч — манчестерский финал. Я сидел с болельщиками «Рейнджерс», и в конце стюарды, чтобы оградить нас друг от друга, встали вокруг меня. Я ведь в какой-то момент от радости чуть не улетел с третьего яруса. Подпрыгнул, и думал, что еще сантиметров пять, перелечу через перила и свалюсь вниз. Кстати, в Манчестере я выиграл мяч с автографами игроков. Угадал счет в лотерее и оказался в числе трех человек, кто его назвал прямо по таймам.

— Самая яркая поездка за границу?

— Из последнего — Монголия. Провели там две недели большой компанией. Очень красивая и совершенно разная страна с сохранившейся природой и укладом жизни, который мало поменялся после вторжения в Россию. Есть что посмотреть. Вообще, там довольно сложно встретить людей, потому что плотность населения очень маленькая. А в городах вместо домов в основном стоят юрты. Это особенно видно, когда взлетаешь на самолете — улица состоит из юрт. Хотя дома тоже есть, но все в стиле советской архитектуры. Кстати, интересно, что в одном монгольском городе мы увидели кафе «Шалом».

— Какие эмоции остались от Олимпиады в Сочи?

— Ярчайший опыт, наверное, пик моей телевизионной карьеры. Я провел огромное количество часов в прямом эфире и получал от этого удовольствие. Поработал с фантастической компанией людей. И когда много профессионалов рядом, это тепло и очень приятно.

— Знаю, что после Игр вы пошли в кафе плюсовской компанией и вам выставили нереальный счет.

— Была такая история. Отправились в ресторан в одном экзотическом месте, и потом пришлось спасать друг друга — ездили по окрестным банкоматам и снимали деньги. Но какой-то самой запоминающейся посиделки не было, вообще, вся Олимпиада была посиделкой, а в ее перерывах мы как бы заходили в студию и комментировали происходящее вокруг.

***

— «Матч ТВ» активно продвигает в эфир программы, которые строятся не только на очках, голах и секундах. Вы уже работали в подобном формате на «НТВ-Плюс». На новый канал не звали?

— Нет.

— Это связано с личностью генерального продюсера?

— Я думаю, такой вопрос лучше задать Тине.

— Ваш давний конфликт как-то разрешился?

— Не хотел бы на эту тему говорить, потому что сейчас это неважно. Коротко рассказать не получится, потом как-нибудь.

— У вас есть запрет на работу на федеральных каналах из-за участия в акциях оппозиции?

— Я не работаю на федеральном телевидении, и это мой ответ. Все остальное из области догадок.

— Если теоретически вас позовут на «Матч», согласитесь?

— Если понравится предложение, то почему нет? Какой это должен быть проект? Я всегда работал, основываясь на том, что ироничный взгляд на вещи позволяет примириться с окружающей нас реальностью. Наверное, что-то в этом смысле. Что-то связанное со спортом, но вызывающее прилив не слепого патриотизма, а хорошего настроения.

— Вы считаете, чисто спортивный канал может войти в топ по рейтингу?

— На данном этапе совершенно точно нет. Не слежу за цифрами, но понимаю, что ядро, которое было у «России-2», приблизительно таким и остается.

— Почему?

— Каналы не собирают аудиторию одним щелчком, говоря только, что теперь мы показываем спорт по-новому. Собирание аудитории из разных групп, привыкание — на это уходят годы. Я точно знаю, что если все матчи чемпионата России будут проводиться на стадионах уровня «Открытие Арены», то мы увидим большой рост посещаемости. Потому что на них уютно и безопасно. А если еще и показывать будут так, как с «Открытие Арены», то это можно будет смотреть по телеку. И тогда мы получим большие рейтинги. Но вы представляете, сколько денег и времени на это уйдет? Так что мне не нравятся оценки «Матч ТВ», сделанные сейчас, и заголовки вроде «Канал собирает не больше, чем «Россия-2». Да, не собирает, и это логично.

— То есть это не проблема канала, а проблема страны, которой в этом виде спорт пока неинтересен?

— Неверное утверждение, потому что проблемой страны не может быть то, что она за проблему не считает. Посмотрите вокруг: дворы, люди, чем они занимаются, куда предпочитают вкладывать деньги. Почему между абонементом в тренажерный зал и хлебом они выбирают хлеб? Ответы довольно простые.

— При этом в театр, на хороший концерт или мюзикл билеты достать тяжело.

— Туда можно сходить весело и со всей семьей, поесть там попкорна, посмотреть ничем не напрягающее тебя зрелище и спокойно уйти домой. А попасть на стадион — это уже проблема. Надо быть уверенным, что ребенок не увидит и не услышит ничего лишнего, не будет испытывать унижения, проходя через рамки. Это просто вопрос удобства. Пока проще сходить на мюзикл.

— Получается, что проблемы уже две. Если мы решим все с удобством, люди все равно будут выбирать хлеб. То есть дело еще и в благосостоянии. А это зависит от государства.

— Конечно, все так. Мне нравится, как вы трактуете мои мысли.

— В последнее время появилось много негативных оценок деятельности Тины Канделаки. Мне смешно и кажется, что некоторые люди жутко обиделись, что рулить федеральным каналом и распоряжаться огромным бюджетом позвали не их. Вы так не считаете?

— Я слышу разные отзывы, очень разные. И ревностное отношение вполне объяснимо, потому что мы получили мощного монополиста на рынке спортивной тележурналистики. А что еще может предложить нам эфирное пространство? Ничего, есть только огромный государственный монстр, который собрал все сливки и несливки. Поэтому у людей, которые туда не попали и хотят заниматься спортивной журналистикой в телеке, вариантов нет.

— Люди завидуют Тине, потому что она на «Матче», а они на обочине?

— Мне не нравятся слова «зависть» и «обочина». Получилось то, что получилось. Мне просто жалко, что люди не имеют альтернативы.

— Как вы отнеслись к истории с Алексеем Андроновым?

— Это отдельная история о некоем условном кодексе журналиста, который сейчас поставлен в странные рамки: если ты работаешь на госканале, то должен быть соответствующе настроен ко всему тому, что делает государство. Это же бред. Я не очень понимаю, почему Андронов не может иметь свое мнение.

***

— Расскажите, зачем вы стали принимать участие в акциях оппозиции? Что конкретно вас не устраивает в стране?

— Ситуация четыре года назад и сейчас — это две разных страны. Тогда были определенные вопросы и иллюзии, сейчас их нет. А вообще, если кому интересно, заходите ко мне в фейсбук, там я иногда говорю на тему того, что мне не нравится.

— То есть ваша позиция изменилась?

— Изменилось отношение к эффективности высказывания своей позиции.

— Вам не кажется, что оппозиция не смогла предложить ничего иного, кроме выхода на протестные акции? Положительного эффекта они не дали — власть не пошла на уступки, оппозиция сказала продолжать выходить на улицы, но это не в природе русского человека, который сам по себе довольно пассивен, поэтому все вылилось в пять тысяч в Марьино.

— А что оппозиция должна была еще предложить? Она вывела людей, они высказали свои требования. Не бить же дальше стекла, правильно? Все должно быть в рамках закона. Что касается пяти тысяч, то если страна считает, что все нормально, а идеи альтернативного развития вредны, то она получит то, что получит. И тогда беда оппозиции может стать общей.

— Вы общаетесь с Ксений Собчак. Мне всегда казалось, что она играет в оппозицию. Достаточно понимать ее отношение к Путину. Она знает его с рождения и вроде бы даже называет дядей Вовой. И Путин, по сути, обеспечил жизнь Ксении и ее мамы после смерти Анатолия Собчака. Не кинул их, а поступил так же, как с семьей Ельцина. И после всего этого Ксения выступает против президента. Разве для этого не нужно разрешение, которое она в итоге получила?

— Все, что я могу сказать, будет моими догадками, ощущениями и эмоциями. Об этой ситуации лучше спросить у Ксении. У меня есть свое сложившееся отношение к ней, я давно ее знаю. Она может удивлять всегда, причем как в положительном, так и не в положительном смысле слова. Она яркая, целеустремленная девушка и мне больше нечего сказать.

— Вы верите в 90-процентный рейтинг Путина?

— Я верю в то, что эти цифры очень быстро меняются. Они эфемерны и отвлекают от основных повесток. На мой взгляд, не надо обращать на них внимания. В конце концов, меня окружает много людей, которые не так отвечают на вопросы ВЦИОМ, и мне достаточно их общения.

— Согласны, что подобные цифры — примета любого авторитарного режима? Невзоров как-то сказал, что такой рейтинг президента погубит, потому что Каддафи тоже поддерживало почти все население, а потом оно же растерзало его.

— Я точно не желал бы нашей стране повторения той ситуации. На все остальное могу кивнуть головой.

— Почему в России такое пассивное население, которое любит обсуждать политику на кухне, но когда ситуация требует чего-то более значимого, пережидает в стороне?

— Это очень сложный философский вопрос из социогенеза. У меня нет ответа. Не хочу молоть воздух. Есть только понимание, что исторически реформы в России идут сверху. Все было подарено людям. Из-за этого у общества сложился рефлекс, когда оно не привыкло брать что-то само. Общество любит, когда ему это преподносят. В этом смысле апатия, которую вы описываете, типична для нашей страны.

— Вы против чемпионата мира в России?

— Совсем нет. Если спросить, хочу ли я пойти на новый стадион и посмотреть хороший футбол, отвечу, что хочу. Мне просто кажется, что средства, которые тратятся на большие национальные корпоративы, неуместны в сегодняшней ситуации. Есть время для больших покупок, а есть, когда надо немножко ужаться и заняться более важными вещами.

— Пир во время чумы?

— Можно и так сказать. Но я этого не говорил.

***

— Чем вы занимаетесь сейчас, кроме игры в мюзикле «Поющих под дождем»?

— У меня есть спортивный канал на YouTube, который называется oSporte TV. У него больше 280 тысяч подписчиков, мы растем, у нас уже есть популярные авторы. К сожалению, заработать на этом ресурсе пока довольно сложно, в будущем — посмотрим. Кроме этих двух вещей я ничем особым не занимаюсь.

— Корпоративы?

— Это воспоминания о былом. Не бывает чудес — люди празднуют, когда есть на что. А с этим сейчас проблемы. Так что рынок корпоративов очень упал.

— На «Плюсе» вы вели «Голеностоп-шоу» с Уткиным и Орехом. Почему передача закрылась?

— Мы не смогли нащупать форму, и сами это почувствовали. Но это была попытка сделать что-то большое и правильное. Мне кажется, такого шоу на «Матч ТВ» очень не хватает. Свободно, отстраненно, нетрадиционно. Обсудить то, что все знают, посмеяться, где-то поплакать.

— Что случилось с «Телевидением на коленке»?

— Получилась очень удачная форма, но чтобы делать ее дальше, надо было выбирать — заниматься только этим или чем-то еще. Мы выбрали второе.

— Почему?

— Несмотря на то что «Телевидение на коленке» достаточно дешевое шоу, оно требовало развития. Оно должно было становиться более регулярным, информационным, смешным. Это требовало усилия большего количества людей. А отыскать деньги на них оказалось довольно сложно, потому что не найдется такого спонсора, который хотел бы разместить свой логотип в подобной программе.

— С Василием Уткиным продолжаете общаться?

— Не так регулярно, как хотелось бы.

— Чем он вас удивлял?

— Василий может много сделать, выпить и съесть. Причем выпив, он еще кучу всего рассказывает. Это важный признак хорошего человека. Если человек умеет выпить и долгое время оставаться интересным и веселым, это замечательно. Кстати, я сейчас вспоминаю, и почему-то по большей части у меня возникает образ Васи за столом.

— Попадали в истории, когда выпьете?

— Особенно, когда были моложе. В конце 1990-х у нас сложилась прекрасная компания, в нее входили в том числе футболисты. Мы часто встречались в казино Infant Terrible, которое находилось в Центре международной торговли. При этом играть было совсем не обязательно. И вот про ту компанию интересно рассказывать. Тогда ведь футболисты могли позволить себе больше. Нынешние походы в казино и кальяны — это детские истории.

— Кто входил в компанию?

— Мы сильно дружили со «Спартаком». С нами был и ушедший из жизни Илья Цымбаларь, и Егор Титов, и Рамиз Мамедов, и Аленичев с Титовым, и Горлукович иногда возникал. Это были страшные моменты. Неважно почему. Он и сам-то выглядит не как Санта-Клаус.

— Футболисты смотрели «Назло рекордам»?

— Конечно. Для них это был хит, как Comedy Club сейчас. Мы всегда обсуждали передачу. Знаю, что и тренеры тоже смотрели. Игроки ЦСКА очень любили скетч про Газзаева и Семина с запиканным матом, и как-то Газзаев застукал их за просмотром.

— В 90-е вы следили и за мини-футболом. Как это получилось?

— Мы с Сережей Белоголовцевым участвовали в различных клубных мероприятиях «Дины», больших событиях. Например, в Межконтинентальном кубке, в финале которого «Дина» играла с бразильцами. Кстати, так сложилось, что финальный матч параллельно транслировали «ТВ-6» и «Первый канал». И рейтинг у «ТВ-6», где мы комментировали с Белоголовцевым и Лешей Ефимовым, оказался выше. Это было приятно. Да и вообще забавно, что два канала параллельно транслировали спортивное событие.

— Помните других статусных болельщиков «Дины»? На ее матчи даже Лужков приезжал.

— В 1990-е Россия не была избалована крутыми спортивными историями. И люди не обращали внимания, большой это футбол или мини. Поэтому все ходили и смотрели. Все-таки заголовок «Финал межконтинентального кубка» привлекал. Тем более что основная футбольная сборная тогда не блистала.

* * *

— Вы сами упомянули Comedy Club. Как думаете, проект близок к концу?

— Они сейчас влиятельнее Петросяна, поэтому им неважно мое отношение. И, по-моему, они постепенно в Петросяна и превращаются. Я к тому, что они проходят цикл любого ТВ-проекта. Цикл может отличаться по срокам, но стадии примерно одинаковы. Сейчас они пожинают плоды, это тяжело. Как человеку, мне больше хотелось бы находиться в начале и середине пути, чтобы самому было интересно.

— Вы думаете, им уже неинтересно?

— То, что они притягивают все новых людей — это тоже симптом. Это значит, что им нужны новые горящие глаза.

— У вас раньше не было мысли создать что-то вроде Comedy Club?

— У нас был свой Comedy, просто на десять лет раньше и в другой стране. Мы также гастролировали, были желанной группой, которую приглашали. Мы придумали форму спектакля на основе «33 квадратных метров», приходил полный зал, люди смеялись. Потом поняли, что друг с другом нам неинтересно. И закончили.

— Расскажите про свой благотворительный проект.

— Есть фонд «Созидание». Я, Татьяна и Саша Пушной входим в его попечительский совет. Руководит всем Лена Смирнова, чемпион мира по прыжкам с вышки в воду. Фонд — это серьезная работа, а мы помогаем своими именами, связями, иногда организуем какие-то проекты. Их смысл похожий — как красиво и весело отобрать у людей деньги, чтобы направить на бесчисленного количества задачи. Среди них и лечение людей, и помощь тем, кому нечего читать в поселках, и стипендия для одаренных детей из бедных семей. Если зайти на сайт фонда, то можно увидеть, чем мы занимаемся.

— Футболисты вам помогают?

— Пока не было совместных проектов с футбольными клубами, но «Зенит» сейчас этим занимается. Это приятно. Я как-то содействовал акции «Собери миллион» с Халком. Еще недавно был аукцион, на котором с помощью в том числе и жен футболистов удалось собрать большую сумму и направить ее на благотворительность. Вообще, многие игроки помогают, просто не все хотят об этом рассказывать.